Госпитализация в Омске

Первые часы после отравления

В 10:05 по омскому времени Алексея Навального привезли из аэропорта в Городскую клиническую больницу скорой медицинской помощи № 1 г. Омска (БСМП №1). Его сразу же поместили в отделение острых отравлений. Кира Ярмыш приехала на скорой вместе с Навальным, Илья Пахомов привез на такси его вещи. Кире удалось поговорить с врачами, поднявшимися на борт самолета, а также экипажем скорой, и те сказали, что по симптомам состояние Алексея похоже на наркотическое отравление.

Кира и Илья остались в больнице ждать результатов анализов. Александр Сабаев, завотделением острых отравлений БСМП №1, в 10 утра обещал, что результаты будут примерно через два часа. Затем сказал, что надо подождать еще два часа. В какой-то момент Сабаев сообщил о том, что Навальный в коме и подключен к аппарату искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ).

В 13:30 Анатолий Калиниченко, заместитель главного врача БСМП №1, выступил перед журналистами и сообщил, что Алексей подключен к ИВЛ, его состояние стабильно тяжелое, а диагноза пока нет. На вопрос, могло ли причиной его состояния послужить отравление, Калиниченко ответил, что прорабатываются разные версии, в том числе и обострение ранее существующих заболеваний.

Соратники Алексея сразу предположили, что его отравили, и вскоре после приезда в больницу потребовали вызвать полицию. Сначала приехали сотрудники омского МВД и взяли у Киры с Ильей объяснение. Затем прибыла транспортная полиция, также взяла объяснение, заявила, что изымает вещи Навального, которые были при нем в момент госпитализации, и составила их опись. Как выяснилось впоследствии, эти вещи передали сотруднику ФСБ химику Константину Кудрявцеву, чтобы тот удалил с одежды Навального следы яда (см. раздел «Расследование»). Транспортная полиция хотела изъять и вещи из багажа Алексея. После долгих пререканий и попыток полиции обманом забрать вещи их унесла с собой жена Алексея Юлия.

Юлия Навальная прилетела из Москвы в тот же день, 20 августа. Одновременно с ней прибыли директор ФБК Иван Жданов и лечащий врач Алексея Анастасия Васильева. Из Томска прилетели Мария Певчих и Георгий Албуров. К 19 часам все они были в Омске. Юлию сперва не хотели пускать в реанимацию — говорили, что «пациент не дал согласия на посещение», и требовали свидетельство о браке, но в конце концов все же пустили. Она увидела Алексея, подключенного к аппарату ИВЛ, и пообщалась с его врачами, которые подтвердили, что Навальный находится в стабильно тяжелом состоянии. Диагноз Юлии не сообщили. 

Вечером 20 августа семья Алексея приняла решение транспортировать его на лечение в европейскую клинику. Врач Ярослав Ашихмин, наблюдающий Алексея с 2013 года, также высказывался в пользу этого — в том числе и потому, что у западных клиник больше возможностей по поиску потенциального отравляющего вещества. Была выбрана клиника «Шарите» в Берлине, подтвердившая свою готовность немедленно начать лечение Навального. Ангела Меркель заявила о готовности принять Навального на лечение в Германии. В ночь на 21 августа медицинский борт вылетел из Германии в Россию. 

Утром 21 августа в Омск прибыли юрист ФБК Вячеслав Гимади и Олег Навальный, брат Алексея. Гимади привез в больницу все документы, необходимые для выезда за границу и транспортировки. Параллельно были получены и предоставлены все подтверждающие документы из клиники «Шарите». 

На утро в БСМП №1 был назначен консилиум, который должен был поставить предварительный диагноз и дать разрешение на транспортировку Навального в Германию. Помимо Калиниченко и Сабаева, в нем участвовали завотделением анестезиологии и реанимации №1 ФГБУ НМХЦ им. Н. И. Пирогова Б. А. Теплых, и. о. завотделением реанимации и интенсивной терапии НМИЦ нейрохирургии им. Н. М. Бурденко к. м. н. А. А. Полупан, врач функциональной диагностики лаборатории клинической нейрохирургии НМИЦ К. Н. Лаптева, заведующий кафедрой неврологии ФГБОУ ВО ОмГМУ д. м. н., профессор А. С. Рождественский, профессор кафедры анестезиологии и реаниматологии ФГБОУ ВО ОмГМУ Ю. П. Орлов, заведующая НСО З. М. Золотарева, главный анестезиолог-реаниматолог Омской области А. Е. Литвинов, заместитель главного врача по анестезиологии и реанимации А. В. Глущенко, заведующий терапевтическим отделением, врач-эндокринолог А. В. Мохов, заведующий ОРИТ острых отравлений С. В. Мищенко. Консилиум исключил диагноз острого отравления химической этиологии.

Юлию Навальную обещали позвать на консилиум, однако не позвали, протокол ей также не предоставили. После консилиума главный врач Александр Мураховский заявил, что Навальный нетранспортабелен, хотя незадолго до этого в больнице уже готовили оборудование для его перевозки, а врачи до последнего момента говорили, что готовы санкционировать транспортировку. 

В 12:10 самолет из Германии с бригадой медиков совершил посадку в аэропорту Омска. План состоял в том, чтобы к моменту его прилета на взлетно-посадочной полосе уже стоял реанимобиль с Навальным. Медики забрали бы Алексея и сразу же вылетели бы обратно, однако омские врачи воспрепятствовали этому. 

В БСМП №1 стеклось множество представителей силовых структур. Еще 20 августа в больнице были замечены сотрудники полиции, Росгвардии, уголовного розыска, Следственного комитета и ФСБ. 21 августа к ним добавились неизвестные люди в штатском, занявшие в том числе кабинет главврача. Позже расследователям из The Insider и Bellingcat удалось идентифицировать некоторых из них. На фотографии ниже в центре — Вячеслав Крючков, начальник управления МВД по Омской области, а справа — Михаил Евдокимов, глава омского управления ФСБ по борьбе с терроризмом. Именно он передал Константину Кудрявцеву одежду Навального, полученную от транспортной полиции (подробности — в разделе «Расследование»).

Иван Жданов рассказал прессе, что на его глазах в кабинет главврача зашла сотрудница транспортной полиции и заявила, что они обнаружили некое смертельно опасное вещество, представляющее угрозу не только для Навального, но и для окружающих, а потому все вокруг него должны находиться в защитных костюмах. Мураховский  проигнорировал ее слова. Позднее удалось установить личность этой женщины: это оказалась Наталья Тухтаметова, следователь Омского линейного управления МВД России.

Около 14 часов Анатолий Калиниченко сообщил журналистам, что в анализах Навального не выявлено ядов. «Диагноз „отравление“ остается где-то в подкорке нашего сознания, но мы не считаем, что пациент перенес отравление», — сказал он. Через два часа Александр Мураховский заявил: «Основной из рабочих диагнозов, к которому мы больше всего склоняемся, — нарушение углеводного баланса, то есть нарушение обмена веществ. Вызвано это может быть резким понижением сахара в крови». Лечащий врач Навального подвергла сомнению этот диагноз. Вечером Мураховский выступил с очередным заявлением, сказав: «Окончательно был исключен диагноз „отравление“ на основании химико-токсикологической экспертизы».

Днем в Омске и других городах начались пикеты в поддержку Навального. Юлия Навальная отправила официальное обращение Владимиру Путину с требованием разрешить транспортировку Алексея в Германию. Соратники Навального отправили запрос о срочных мерах по его транспортировке в ЕСПЧ, и суд с беспрецедентной скоростью — уже через несколько часов — подтвердил запрос.

В течение дня соратники и родные Алексея пытались связаться с немецкими врачами, прилетевшими медицинским бортом, однако им не удалось это сделать. В конце дня группа немецких врачей неожиданно появилась в омской больнице в сопровождении большой группы людей, состоящей из местных врачей, администрации больницы и представителей спецслужб. В больнице сотрудники провоохранительных органов силой оттесняли сотрудников ФБК и родственников Навального от врачей и не давали с ними поговорить. Александр Мураховский, в свою очередь, заявил прессе, что решение не транспортировать Навального было принято на консилиуме с участием коллег из Германии. Когда соратники Алексея и Юлия Навальная смогли выяснить, в какую гостиницу отвезли немецких врачей, и поехали к ним, те опровергли заявления Мураховского и сказали, что не видят препятствий для транспортировки Навального. По словам докторов, состояние Алексея на тот момент было крайне тяжелым, критическим, его жизни угрожала серьезная опасность.

Поздно вечером Юлию Навальную, которая находилась на встрече с немецкими врачами, пригласили вернуться в больницу. Там состоялась встреча с докторами и администрацией, которые по итогам очередного консилиума неожиданно изменили свое мнение и приняли решение о том, что Алексей транспортабелен. Около 22 часов об этом официально заявил Анатолий Калиниченко. Теперь омские врачи настаивали, что перевезти Навального нужно как можно скорее. Однако, в связи с требованиями регламента работы летного состава, вылет пришлось отложить до утра. 22 августа в 5:40 Навального передали реанимационной бригаде, которая отвезла его в аэропорт. В 8 утра медицинский самолет с Алексеем Навальным на борту вылетел в Германию.

Официальный диагноз

Диагноз, поставленный Навальному в омской больнице, звучит так: «Основной — нарушение углеводного обмена, сопутствующий — хронический панкреатит с нарушением внешне- и внутрисекреторной функции, обострение». Его сообщили журналистам в пресс-службе управления на транспорте МВД РФ по Сибирскому федеральному округу; именно этот диагноз фигурирует в запросе, направленном Генпрокуратурой России в Германию. При этом специалисты неоднократно указывали на то, что нарушение углеводного обмена — это не самостоятельный диагноз, а состояние, которое может быть вызвано теми или иными причинами, и сомневались, что Навальный мог впасть из-за него в кому. Что касается панкреатита, то Алексей сам опроверг наличие у него этого диагноза. 

Попытки списать состояние Навального на обострение уже существующих заболеваний предпринимались с самого первого дня в омской больнице. В дальнейшем подобные версии только множились. Особенно активно по этому поводу высказывался главный токсиколог Омской области Александр Сабаев: он указывал на якобы существующие у Алексея проблемы с пищеварением и питанием, говорил, что незадолго до госпитализации тот сидел на диетах и что в его анализах был обнаружен алкоголь, предполагал, что Навальный мог перегреться, переохладиться или просто не позавтракать. Факт отравления Сабаев многократно отрицал. При этом существует документ, который доказывает: у омских врачей есть все данные, чтобы поставить Навальному верный диагноз — отравление фосфорорганическим веществом.

Подмена документов

22 августа, при выписке, семье Навального должны были выдать его медицинские документы, однако этого сделано не было. С того самого момента, как Алексей пришел в сознание, его представители посылали многочисленные запросы в омскую больницу, чтобы получить эти документы, однако их запросы просто игнорировались. 2 ноября Иван Жданов и Вячеслав Гимади приехали в Омск и отправились в архив, где им удалось сделать копии всех медицинских документов Навального. 

Через месяц главврач больницы официально выдал им эти же документы. Соратники Алексея сравнили две версии медкарты, и оказалось, что они различаются. Команда Навального составила таблицу несоответствий между версиями и привлекла к ее анализу трех независимых российских докторов.

Большинство изменений оказались незначительными, однако в официальной медкарте отсутствовал один очень важный документ — результаты биохимического анализа крови, проведенного в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. В этом документе зафиксировано критическое снижение уровня холинэстеразы. Наряду с другими симптомами это однозначно говорит об отравлении.

Результаты были получены 25 августа, на следующий день после того, как клиника «Шарите» заявила об отравлении Навального ингибиторами холинэстеразы. Таким образом, у омских врачей уже тогда были все данные, чтобы поставить Алексею правильный диагноз. Однако они продолжали публично говорить о панкреатите и нарушении обмена веществ. И пошли на подлог документов, чтобы скрыть реальную картину заболевания.

В июне 2021 года команда Навального выпустила видео, в котором рассказала в том числе о фальсификации медицинских документов Алексея.

20 августа московский врач Андрей Волна опубликовал свое экспертное заключение по итогам сравнения двух версий документов. Он также обратил внимание на то, что из официальной версии были изъяты данные, позволяющие сделать вывод об отравлении, и подтвердил, что у омских врачей были основания для постановки такого диагноза.

23 марта 2023 года реаниматолог Александр Полупан, один из участников консилиума, дал интервью изданию «Медуза». Он перечислил факты, которые указывали на отравление, и подтвердил, что врачи вынуждены были объявить Алексея нетранспортабельным по распоряжению сверху.

Медики-соучастники